Любовь и прочие глупости - Страница 34

Она полностью возложила хлопоты по организации уборки и ремонта на страховую компанию, прибавив, что не имеет ни малейшего желания видеть этот дом.

Но так было до вчерашнего вечера, когда Мэтт жестоко бросил ей обвинение в трусости.

— Послушай, если хочешь, я могу поехать с тобой, — неуверенно предложила Хейзл.

Констанс без раздумий решительно отказалась:

— Нет, спасибо, я отлично справлюсь сама.

В доме, разумеется, поменяли все замки, но расторопный страховой агент переслал Констанс комплект новых ключей. Теперь эти ключи лежали в ее сумочке.

Поцеловав мать и сестру, Констанс вышла через заднюю дверь. От страха по спине ее бегали мурашки, но она твердо решила, что не проявит малодушия и не повернет обратно. Слова Мэтта по-прежнему звучали у нее в ушах.

Когда она уже садилась в свою машину, в доме зазвонил телефон. Хейзл сняла трубку и очень обрадовалась, узнав голос Мэтта.

— Нет, она уехала, — заговорщицки понизив голос, сообщила Хейзл.

По мере приближения к Честеру Констанс нервничала все сильнее и сильнее. Три раза она проезжала мимо поворота на свою улицу, прежде чем набралась, наконец, мужества, и свернула туда.

Паркуя машину у своего дома, она так нервничала, что не смогла нормально притормозить. Тормоза завизжали, двигатель заглох. Констанс оглянулась по сторонам, чтобы посмотреть, не стал ли кто-нибудь свидетелем ее позора. Но улица была совершенно пустой.

Констанс подошла к дому и увидела, что входную дверь заново покрасили, а ящик для писем сверкает свежей полировкой.

В холле пахло воском и цветами. Уловив эти запахи, Констанс чуть нахмурилась и вдруг, пораженная, замерла на месте: на заново отреставрированном любимом ею дубовом столике стояла огромная круглая медная ваза с цветами, которые отражались в новехоньком зеркале.

Но это же то самое зеркало, которое, разбитое вдребезги, засыпало осколками весь ковер! Констанс не смогла удержаться и провела пальцами по гладкой серебристой поверхности.

Лампы, которые висели по бокам, тоже были восстановлены. А стены заново оклеены обоями… точно такими, которые когда-то с любовью выбрала для холла Констанс. Оглядевшись, она убедилась, что все выглядит точно так же, как до погрома.

Кроме цветов. Наверное, о них позаботился страховой агент, чтобы придать дому более уютный и привлекательный вид и заинтересовать потенциальных покупателей. Но ведь дом еще не выставлен на продажу!

Констанс медленно прошла в гостиную. Там, как и в холле, до мелочей был восстановлен прежний интерьер и тоже стояли живые цветы — в большом кувшине на каминной полке. Еще один букет, поменьше, красовался на круглом столике рядом с кушеткой.

Цветы совсем свежие, отметила Констанс, тронув лепестки душистого горошка, собранного в огромный букет. Даже еще влажные.

Затем она пошла на кухню и чуть не споткнулась, когда проходила мимо ведущей наверх лестницы, и постаралась подавить приступ паники.

Моя спальня… Неужели у меня достанет мужества войти и туда?

На кухне Констанс задумчиво покрутила провод электрического чайника. Совершенно нового, но точно такого, как у нее был. Выглянув в окно, Констанс увидела, что растения в ее садике по-прежнему тянутся к солнцу, подставляют ему свои лепестки. Значит, кто-то поливал, заботился о них. Кажется, этому страховому агенту пришлось немало потрудиться. Нужно будет поблагодарить его, подумала Констанс.

Я так боялась ехать сюда, страшилась этого, потому что была уверена: сколько бы этот дом ни убирали, я все равно увижу ту грязь, которой наполнил его Кевин Райли. Он осквернил мое жилище.

Но теперь, стоя на своей кухне, вдыхая запах свежей краски, видя за окном мирный пейзаж, Констанс уже начинала думать, что того ужаса и грязи вообще никогда не было.

Но ей еще предстояло подняться наверх.

Констанс вернулась в холл, наполненный чудесным ароматом цветов. Она остановилась и посмотрела на букет, каждым нервом чувствуя за своей спиной лестницу, ведущую наверх. От страха у Констанс сжалось горло, а сердце бешено заколотилось.

Наконец она дрожащей рукой взялась за перила, пальцы скользнули по гладкому, свежеотполированному дереву. Медленно, шаг за шагом, она начала подниматься. Одна из ступеней скрипнула, и Констанс вздрогнула.

На верхней ступеньке она остановилась.

Все двери были открыты, словно кто-то сделал это нарочно, чтобы показать: здесь нигде не таится опасность.

Первая дверь справа вела в ее спальню, но Констанс все же вначале зашла в комнату для гостей и удивленно вскрикнула: и это помещение привели в идеальный порядок.

Как и кухня, ванная тоже была полностью восстановлена, и показалась Констанс точно такой же, какой была раньше. На полке даже стоял ее любимый гель для душа и другие туалетные принадлежности.

Все. Осталась только спальня.

Констанс сделала глубокий вдох, закрыла глаза, снова открыла… Ей было страшно. Вдруг снова оживут те воспоминания?

Может, пока достаточно? — спросила она себя. Мэтт ведь ничего не говорил насчет того, что я должна зайти в каждую комнату. Разве уже тем, что я все же приехала сюда, я не доказала его неправоту?

Может, другим и доказала, но не себе самой, с внутренней дрожью призналась Констанс.

Она, спотыкаясь, прошла в спальню и замерла на пороге, пораженная. Ей показалось, что не хватает воздуха.

Если внизу во всех комнатах все было в точности как раньше, то в этой ничего прежнего не осталось.

У стены, где раньше стояла кровать, и где Кевин пришпилил ножом ту ужасную фотографию, теперь стояли очаровательные резные шкафчики со стеклянными матовыми дверцами.