Любовь и прочие глупости - Страница 5

Она почти достигла цели, когда раздался звонок в дверь. Констанс, мысли которой были целиком заняты поручением сестры, пошла открывать. Забыв о бдительности и даже не поинтересовавшись, кто это к ней пожаловал, девушка распахнула дверь.

Она тут же горько пожалела о своей беспечности, но было уже поздно. В прихожую быстро шагнул обитатель соседнего коттеджа и со злостью захлопнул за собой дверь.

— Не будете ли вы столь любезны объяснить мне, что все это значит? — с нескрываемым раздражением бросил он.

Констанс молчала, не сводя с него глаз. Высокий, с сильным и мускулистым телом атлета, этот человек, несомненно, старался держать себя в форме, видимо, чтобы легче было соблазнить очередную девочку-подростка. Зря старается, неприязненно подумала Констанс, мужчина тридцати пяти лет все равно не может обладать телом юноши. Но тут поймала себя на том, что не вполне искренна, поскольку пытается просто не верить своим глазам, которые в данный момент говорили ей, что такому великолепному самцу, как этот, нет необходимости опасаться соперничества молодых собратьев.

— Простите, — запинаясь, пробормотала Констанс, и по ее лицу разлилась краска. — Я не… не понимаю…

— Чего вы не понимаете?! Не понимаете, о чем я говорю?! — резко перебил он. — Черта с два! Если одинокая старушка подглядывает за соседями — это вполне простительная слабость. Но вы… в ваши-то годы! Скажем так, у вас явно что-то не в порядке с психикой.

Констанс уловила в голосе Керби нескрываемое презрение, и оцепенение оставило ее. Теперь она разозлилась. Сильно разозлилась.

— Это у вас что-то не в порядке! — выпалила Констанс. — Разве может нормальный мужчина пойти на то, чтобы соблазнять почти ребенка? Джинни ведь только семнадцать, еще год назад ваши действия квалифицировались бы как совращение малолетних! Такие, как вы, мне просто отвратительны! Вы хладнокровно обманываете и лжете. Вам все равно, кому причинять боль… Все равно, что вы калечите чужую жизнь. Для вас все это просто игра, верно? А девочки вроде Джинни… Они еще слишком наивны и не понимают, что вы на самом деле за фрукт!

— Минутку… — озадаченно начал Керби, но Констанс уже закусила удила и не могла остановиться.

Да как он смеет нагло врываться сюда и орать на меня?! Чтобы меня обвинял какой-то… Констанс так сильно пылала праведным гневом, что привычная осторожность и выдержка покинули ее.

Выросшая в счастливой благополучной семье, она тем не менее прекрасно знала, что не всем так повезло: взять хотя бы Карен, которой в отчимы достался сущий подонок. Да и тип, пришедший к ней сейчас качать права, ничуть не лучше. Эти похотливые самцы охотятся на беззащитных девочек и безжалостно калечат их жизни и души. Наглости им не занимать: ишь, вторгся в чужой дом и пытается изображать оскорбленную невинность!

— Почему вы не хотите оставить ее в покое?! — гневно вопрошала Констанс, игнорируя попытки Керби вставить хотя бы слово. — Ведь ей только семнадцать лет! Она же вам в дочери годится!

Тут Констанс заметила, что ее противник явно удивлен, однако это обстоятельство ничуть не охладило ее обличительного пыла.

— Кажется, такое вам не приходило в голову, не так ли? Естественно, чего еще ждать от такого… как вы! Вы слишком заняты удовлетворением собственных желаний… или извращенных потребностей.

Услышав, как Керби шумно, со свистом выдохнул, Констанс замолчала, поражаясь собственной горячности. Секундой позже пришел страх, что она находится один на один с мужчиной, от которого можно ожидать чего угодно.

— Я ничего не понимаю. Что здесь вообще происходит? — спросил он и угрожающим тоном добавил: — Если вы воображаете, будто я буду терпеть, что вы за мной шпионите, фотографируете меня, возводите на меня напраслину… Так вот, даже не надейтесь! Против таких, как вы, существуют законы.

— Законы скорее нужны против таких, как вы! — дрожащим голосом парировала Констанс.

Он умен, этого у него не отнять… сумел все перевернуть с ног на голову… и теперь сам же обвиняет меня и пытается запугать. И ведь мне действительно страшно, даже на помощь некого позвать.

Констанс вдруг словно прозрела, только теперь заметив и тесноту прихожей, и то, что мужчина, от которого волнами исходит злость, стоит почти вплотную к ней.

«Тебе ничто не угрожает», — вспомнила Констанс уверения сестры. Не угрожает, как же!

— Отдайте фотопленку, — отрывисто потребовал Керби. — И я хочу знать, зачем вам все это нужно.

— Мне действительно это нужно! — расхрабрилась Констанс. — Я стараюсь сделать так, чтобы Джинни наконец поняла, что вы представляете собой на самом деле… пока еще не поздно.

— Да кто такая эта Джинни, черт возьми?! Это окончательно взбесило Констанс.

Притворяется, что не знает!

— Та самая!!! — заорала она. — И вы прекрасно знаете, о ком я говорю! Джинни — та самая семнадцатилетняя девочка, которую вы пытаетесь соблазнить. Но, знаете ли, вас уже видели, когда… когда вы приводили сюда других девочек! — Констанс заметила, что выражение лица Керби вдруг неуловимо изменилось, но не поняла почему. — Вам должно быть стыдно, ведь она же почти ребенок. Это… это извращение!

Керби неожиданно и так резко дернул Констанс на себя, что она не успела увернуться. Чтобы удержаться на ногах, Констанс пришлось ухватиться за лацкан его пиджака.

Девушка подняла голову и гневно уставилась ему в лицо. Тем не менее сердце ее отчаянно заколотилось, и Констанс с ужасом поняла, что этот мужчина возбуждает ее. При мысли о том, что она испытывает желание к негодяю и извращенцу, ее затошнило.